Микрохирург Вадим Кеосьян специализируется на реплантации травматически отчлененных сегментов верхних конечностей, проще говоря — пришивает обратно отрубленные или отрезанные пальцы и кисти рук. Заслуженный врач Российской Федерации, он успешно практикует более 20 лет. Но Кеосьян не только звезда хирургии, он еще и популярный видеоблогер. Зрители получат уникальную возможность увидеть изнутри мир российской медицины и микрохирургии: побывать в операционной и на внутренних собраниях персонала крупной
дальше
Микрохирург Вадим Кеосьян специализируется на реплантации травматически отчлененных сегментов верхних конечностей, проще говоря — пришивает обратно отрубленные или отрезанные пальцы и кисти рук. Заслуженный врач Российской Федерации, он успешно практикует более 20 лет. Но Кеосьян не только звезда хирургии, он еще и популярный видеоблогер. Зрители получат уникальную возможность увидеть изнутри мир российской медицины и микрохирургии: побывать в операционной и на внутренних собраниях персонала крупной больницы, узнать, чем живет высококвалифицированный хирург, из чего состоит его день, какие эмоции он испытывает на работе.
Документальное наблюдение за жизнью московского метро на протяжении года. Дед Мороз, рассуждающий о Достоевском, бойцы ВДВ в одном вагоне с американскими дальше
Документальное наблюдение за жизнью московского метро на протяжении года. Дед Мороз, рассуждающий о Достоевском, бойцы ВДВ в одном вагоне с американскими пехотинцами... Известные вестибюли метро с мраморными стенами и золотыми светильниками создают идеальный театральный фон для трагикомедии абсурда. В переходах московского метро — метафора российского общества, нейтральная зона, в которой ярко проявляются характеры и отношения. При полном отсутствии естественного света. закрыть
Каждый из героев олицетворяет разные профессии, культуры и взгляды на жизнь, но они однозначно сходятся в одном — в бескрайней любви к месту, в котором живут.
Каждый из героев олицетворяет разные профессии, культуры и взгляды на жизнь, но они однозначно сходятся в одном — в бескрайней любви к месту, в котором живут.
Яркая фронтовая хроника, своеобразный монтажный рисунок фильма объединяют «Битву за нашу Советскую Украину» с лучшими кинолентами военных лет. Но в этой дальше
Яркая фронтовая хроника, своеобразный монтажный рисунок фильма объединяют «Битву за нашу Советскую Украину» с лучшими кинолентами военных лет. Но в этой картине было и нечто новое, что впервые так ярко и цельно проявилось в военной кинопублицистике. Впервые мы услышали в таком объеме живые голоса участников событий, разворачивающихся на экране. Впервые экран зазвучал не сухим голосом диктора, а передавал личные мысли и чувства Александра Довженко. закрыть
В кадре кинокамера снимает людей, места, объекты... Киноаппарат здесь является действующим лицом самого процесса съемки: в воздухе, под землей, в самой дальше
В кадре кинокамера снимает людей, места, объекты... Киноаппарат здесь является действующим лицом самого процесса съемки: в воздухе, под землей, в самой гуще событий... Киноглаз, который наблюдает, фиксирует малейшие нюансы, не давая оценки, не следуя сценарию. Он просто смотрит в мир и видит все, или, вернее, происходит видение! Дзига Вертов и его "Человек с киноаппаратом" опередили свое время. Его творческие открытия положили начало длинной цепи непрекращающихся поисков в мультипликации, документальном и игровом кино. В 60-е годы такие мэтры "новой волны", как Ж.Л. Годар и Ф. Трюффо, называя Д. Вертова своим учителем, использовали его эксперименты для выработки своеобразного и острого стиля повествования. закрыть
Вена, 1938 год. Юрист Йозеф Барток вместе с женой собирается покинуть оккупированную нацистами Австрию, но его арестовывает гестапо. От Бартока требуют дальше
Вена, 1938 год. Юрист Йозеф Барток вместе с женой собирается покинуть оккупированную нацистами Австрию, но его арестовывает гестапо. От Бартока требуют выдать конфиденциальную информацию о клиентах, а после отказа помещают в одиночное заключение и полностью лишают связи с внешним миром. Но однажды Йозефу удается украсть у своих тюремщиков книгу о шахматах. Она становится для него одновременно и спасением, и опасным наваждением…