Экранизация шедевра Ю. Семёнова, любимейшего позднесоветского писателя, облечённого доверием литературно отражать трудную и опасную работу бойцов невидимого фронта. Немного постаревший Штирлиц, как народный артист и лауреат премии КГБ СССР от подозрений в неталантливости уже застрахованный, перешёл из разведки в контрразведку, продолжив, на генеральской должности, показывать класс в мероприятиях по разработке в т. ч. Алфёровой — кандидате наук, теннисистки, — ещё и еврейки, — пронырливо побывавшей за границей и помершей потом от яда — у нас не производившегося, — блокирующего холинэстеразу. На переднем крае его сменил такой же задумчивый образцово–положительный наш сотрудник с простой фамилией Славин.
Ужасы про потрошащих грудных младенцев американцев. Противостояние на дальних подступах с ихним империализмом, стремящимся поставить угрожающие нам ракеты зачем–то ещё и в Африке. Помощь свободолюбивому африканскому народу в защите законно избранного президента от происков заокеанских спецслужб. Жалкий лепет наших оппонентов про борьбу этого народа против ненавистного узурпатора. Тягомотное действо, не ограничиваемое хронометражем.
Прибитое во всех местах гвоздями государственно–серьёзное киноискусство первой половины 80–х.